Буллинг, как и многие социальные явления, возник задолго до ёмкого названия – но только недавно общество единогласно решило, что с ним нужно бороться. Даже поколение наших родителей допускало такие идеи: “если травят – значит есть за что” и “пусть сам разбирается, сильнее будет”. В статье разберём, как работает буллинг, что движет его зачинщиками и как защитить ребёнка, если травля уже началась.
Порой родители ненамеренно пропускают вербальные или невербальные сигналы ребёнка о плохом отношении. Под “буллингом” они понимают едва ли не изощрённые формы пыток. Менее агрессивная коммуникация часто оправдывается: её списывают на возраст, зависть/глупость издевающихся или другие причины, которые можно простить или пропустить мимо. Хочется с начала статьи сформулировать главный принцип, чтобы вы могли своевременно или даже превентивно помочь ребёнку:
Зло должно быть названо злом.
Если коротко, буллинг – это любая форма намеренной травли одного или нескольких членой социальной группы (класс/спортивный коллектив/компания во дворе). Любое целенаправленное причинение кому-то психологического дискомфорта на постоянной основе – это форма психологического насилия, жестокая и разрушительная.
Если от ребёнка демонстративно отсаживаются в классе, устраивают истерики на тему “только не с ним” – это не “они просто завидуют твоему уму”, это буллинг.
Нелестные комментарии в соцсетях ребёнка от одноклассников , либо очное высмеивание этих самых соцсетей – это не “они просто закомплексованные”, это буллинг.
Обидное прозвище и игнорирование просьбы (порой переходящей в мольбу) прекратить – это не “в наше время у всех были клички”, это тоже форма травли и упоения чужим бессилием.
Даже если причиной насмешек и неуважительно отношения действительно выступает зависть или комплексы их инициатора – это не причина цепляться к другим людям и использовать их для самоутверждения:
Когда вместо поддержки родители говорят ребёнку, что его обидчик “просто /какой-то там/” и надо быть мудрее – они обесценивают переживания человека, смещая фокус вовне. Алгоритм действий при буллинге подразумевает, в первую очередь, принятие чувств жертвы травли, а уже потом практические рекомендации и инструктаж по остроумным ответам.
Самые распространённые формы эмоционального насилия среди детей:
– Вербальная: всё, что происходит на словах. Обзывательства, насмешки, обидные шутки и неприятные сплетни. Сюда же – сознательное игнорирование и наказание молчанием как обратная сторона вербальности.
– Физическая: всё про тело и имущество. Не обязательно рукоприкладство – дети умеют пакостить исподтишка. Случайно толкнуть в грязь, случайно пролить на вещи ребёнка что-то липкое, случайно поставить подножку – цепочка таких случайностей образует закономерность.
– Шантаж и унижение: сознательно упиваться властью. Агрессоры, выбирающие эту стратегию, манипулируют выбранной жертвой, давя на слабые места: наивного ребёнка могут регулярно заставлять делать что-то по незнанию (например, “нажми на кнопку”), а неуверенного в себе – шантажировать неудачной фотографией.
– Кибербуллинг: всё то же самое, но в интернете. Комментарии, реакции в каналах, обсуждение, сделанные без спроса фотографии (порой – довольно интимные, вроде фото из раздевалки) в общем чате и другие неприятности – младшие школьники по части фантазии сегодня даже превосходят тинейджеров.
– Отдельно важно выделить сексуализированное насилие как наиболее невидимую и нормализованную форму травли: почему-то посягательство мальчиков на границы тела девочек (что удивительно, в любой возрастной группе от 5 до 18 лет) воспринимается естественной и безобидной шуткой под соусом “ты просто ему нравишься”.
Конечно, этот пункт по большей части касается девочек – именно они с десяти лет ныряют в оверсайз, отбиваются от двусмысленных шуток и становятся темой для обсуждений на уроках физкультуры. Однако, и мальчики нехарактерной комплекции не застрахованы от странной коммуникации: полного мальчика могут пытаться ударить по попе ради смеха или ещё как-то провзаимодействовать с его габаритами.
Важно помнить: сексуализированное насилие – не про секс, а про вторжение в интимные границы без согласия.
В идеальном мире, ребёнок приходит и говорит об этом сам – как родителю, так и классному руководителю/педагогу. В реальном же, многие стесняются, сильно запуганы или считают повод недостаточно веским для обращения за помощью, поэтому важно оставаться чутким и наблюдать, нет ли изменений относительно обычного поведения и настроения ребёнка: обычно со стороны человек может выглядеть “как обычно, только чуть грустнее”, а внутри у него мир не раз пошатнулся и ушёл из-под ног.
На что обратить внимание:
Ребёнок молчит, общается уклончиво и не готов обсуждать, как его дела в школе или на секции. Если это не в его характере – повод задуматься, что служит причиной: плохое настроение или страх.
Постоянно испорченные вещи. Если обычно аккуратный и собранный ребёнок вдруг с завидной регулярностью приходит потрёпаный и рассказывает, как облился, ударился, упал или прищемил что-то – есть большая вероятность, что ему помогают в этом и запугивают, чтобы не признавался.
Иногда всё считывается по глазам: при внешней жизнерадостности ребёнка, взгляд может быть стеклянно-пустым или очень грустным. Обычно это значит, что его что-то сильно гложет, но и делиться небезопасно.
Ребёнок не хочет в школу или на занятие. Если дочь или сын внезапно начинает избегать посещения какого-то коллектива, часто прикрывается усталостью и плохим самочувствием – самое время узнать, нет ли внутри группы конфликта или травли.
Важно помнить, что травля, запугивание и давление может принимать самые разные формы, поэтому одна из главных родительских задач – не обесценивать, когда ребёнок делится своими переживаниями о взаимодействии со сверстниками. То, что вам с высоты опыта, кажется незначительным, младшекласснику или подростку может быть очень важно и больно.
Когда вы вдруг узнаёте (а иногда ещё и не из первых уст), что ваш ребёнок подвергается психологическому насилию, первая реакция – напасть в ответ. Защитить своё сокровище, отомстить, наказать – ведь с теми, кто ведёт себя как хищные звери, надо общаться соответствующе. Только на практике такой жест доброй воли может не только не помочь, но и ещё сильнее раззадорить обидчиков: единственная цель инициаторов травли – сделать жизнь жертвы максимально невыносимой, поэтому любое ваше “оружие”может быть использовано против вас, а то, что к условному Иванову “приходила мамочка”, ему будут припоминать вплоть до выпускного.
Необходимо отложить собственные эмоции и действовать в интересах ребёнка: ему – оказать безграничную поддержку и принятие, а с инициаторами и наблюдателями травли разбираться опосредованно: через учителей, школьных психологов, социальных педагогов и т.д. Бывает, что дети манипулируют настолько тонко, что о проблемах не знают не только учителя-предметники, которые видят коллектив регулярно, но недолго, но даже классный руководитель, живущий в этой экосистеме много часов в неделю – поэтому и поднимать проблему нужно по нарастающей.
– Поговорить один на один с классным руководителем, рассказать бэкграунд конфликта (если он есть) и другую информацию, которой вы владеете: имена зачинщиков, конкретные козни и т.п.
– Если эмоциональное состояние ребёнка, его самочувствие или успеваемость сильно ухудшились на фоне травли и не спешат возвращаться в норму – важно найти ему чуткого и подходящего психолога, который умеем работать с последствиями буллинга и других форм давления.
Всё остальное, несмотря на значительное улучшение атмосферы и “климата” в школе за последнюю декаду, зависит не только от вас:
– В идеале, ваш учитель тоже понимает, что публичный разбор полётов с пристыжением обидчиков или какие-то меры пресечения в их адрес не решат проблему, а сделают только хуже.
– Тогда он общается тет-а-тет с вашим ребёнком, потом с его обидчиками: собирает мнения и эмоции детей, контейнирует и делится своим мнением.
– Затем – вовлекает в историю социального педагога школы и школьного психолога, которые также общаются с детьми: жертве оказывают поддержку и сочувствие, помогают вернуть уверенность в себе, а зачинщикам травли рассказывают о возможных последствиях для того, на кого она направлена.
– Счастливый финал: тот, кого травили, наконец может выдохнуть. Даже если не случилось волшебного примирения с извинениями, агрессоры действительно осознали, что перегнули и так вести коммуникацию нельзя, даже если человек очень сильно не нравится: инициаторы буллинга тоже были услышаны и получили психологическую помощь и советы по проживанию своих “неудобных” чувств более безопасно для окружающих.
В реальности же бывает разное. Правда такова, что иногда не только дети, но и их родители, и педсостав учреждения настолько лишены эмпатии и гибкости мышления, что проще сменить школу и начать новую главу в жизни.
Первостепенная задача родителей – создать для ребёнка безопасное пространство и оказать моральную поддержку в необходимом объёме. Это может быть активное слушание, много тактильного контакта, обращение к специалисту за психологической помощью и другие вещи, которые помогут именно вашему ребёнку понять и почувствовать, что с ним всё в порядке и он не заслужил такого отношения, каким бы ни был: жертва никогда не виновата в насилии.
В прошлом разделе описан идеальный алгоритм действий при буллинге: могут меняться декорации и персонажи (например, если изводят ребёнка не в школе, а в группе по плаванию) или последовательность коммуникации (например, добавится общение с родителями задир), но главный принцип – действовать в интересах ребёнка и привлекать как можно ресурсов для создания безопасной среды.
Алгоритм действий социального педагога при выявлении буллинга включает несколько ключевых шагов: наблюдение и сбор информации, беседы с пострадавшим, агрессором и свидетелями, взаимодействие с педагогами и родителями, разработку мер поддержки для жертвы и профилактическую работу с коллективом. Важно не только пресечь травлю, но и создать безопасную среду, где каждый ученик чувствует себя защищённым.
Часто родители пытаются обезопасить ребёнка от возможной травли, подгоняя под какие-то усреднённые стандарты. которые кажутся им актуальными: адаптируют необычное имя под привычную уху форму, не разрешают красить волосы или в срочном порядке корректируют дефекты речи. Однако, если детям нужен повод для бойкота – они без труда его сгенерируют: вместо зелёных волос поводом для насмешек станет форма носа, фасон брюк или рисунок на пенале.
Профилактировать буллинг и жестокость нужно в первую очередь внутри коллектива: разборки и ссоры между детьми – это часть взросления, но чётко обозначить границы допустимого должна среда целиком, а не отдельно взятая единица общества в лице ребёнка, который пытается противостоять большинству:
- Учитель или соцпедагог может на близких детям примерах из жизни рассказывать о принципах здоровой коммуникации (например, разбирать на классных часах примеры из кино, мультфильмов или даже видео в соцсетях);
– Родители всех детей класса вовлечены в их воспитание и периодически напоминают, что жестокость недопустима;
– Через профилактическое общение с психологом ВСЕ дети учатся чётче идентифицировать свои чувства (зависть, злость, непонимание и т.п.) и приходят к ряду осознаний, одно из которых выглядит примерно так:
Нормально, что мне кто-то не нравится, но это не должно становиться проблемой этого человека: я могу просто минимизировать контакт и не общаться сверх необходимого, а не втягивать других в свою бурю эмоций.
Как детские и школьные психологи, так и родители должны знать о буллинге несколько больше, чем хотелось бы: никто не застрахован от столкновения с этим явлением лицом к лицу. Чтобы глубже разобраться в причинах буллинга, его участниках, структуре конфликта и способах прекращения травли, приглашаем на онлайн-программу от ЦАППКК, посвященную буллингу детском и подростковом коллективе.
Мы постоянно публикуем новую
и интересную информацию, акции
и спец. предложения для наших
клиентов по подписке.
Оставьте Ваш e-mail и получите чек-лист
"ТОП-15 профессий, которые не устареют
никогда, останутся востребованными,
престижными и доходными!"
*Нажимая на кнопку, вы даёте согласие на обработку персональных данных
*Нажимая на кнопку, вы даёте согласие на обработку персональных данных